Грачи прилетели!
Заря – огневая плясунья,
Под ней – горизонта струна,
Над ней остывает глазунья –
За облаком гаснет луна!
На лужицах дрогнули блики –
Грачи прилетели!
Кричат:
"Смотрите, там ушки брусники
Из рыхлого снега торчат!"
Пугаются звонов о донце,
Отцеженных в женских в руках…
Как в сказке, восходят два солнца –
В подойнике и на рогах!
"Смотрите, в кустах перелесков
Из гнили и пней с каждым днем
Все больше глазеет пролесок,
Пронзающих синим огнем!"
***
Рисуется над клевером заря,
И ласточки над красным лугом
Так мечутся, что кажется, – горят
Два неба, слитые друг с другом!
В стекле кабины, зренье опаля –
Привольный мир, как на экране!
Авто не хочет слушаться руля,
Как жеребёнок в «гулкой рани»!
Но надо! В пальцах радостная боль,
И сердце радо гулко биться,
Предвосхищая встречную любовь:
Нельзя в Природу не влюбиться!
И вдохновлённая душа опять
Приветным словом отзовётся.
А слово – Бог и мудрости печать,
Поток признания прольётся...
Пролился дождь, и радуницы свод
Перебирает семицветы.
Смеётся день – растягивая рот
От уха к уху всей планеты!
Собрату
Красота спасёт мир… Ф. Достоевский (ироническая реплика, «Идиот», ч. 3, гл. V)
Идём ли, люди, временем? Стоим,
А ветры времени влекут жестоко.
Не каждый встречно повернётся к ним,
Чтоб видеть будущее краем ока…
Ужель венков красуется там жесть?
Ужель борты забиты грузом «двести»?
Ужель, побыв, не будешь? Но ты есть!
Не идеален, – сердце не на месте:
Заветный вид земли твоей родной
Не украшают бьющие друг друга…
Спасти ль святыни красотой одной,
Лишь маскирующей и смерть, и ругань?
Восстань, поэт, с решительностью всей,
С которой воском запечатал уши,
Сиренами любуясь, Одиссей…
Чтоб верность идеалу не нарушить.
Восстань! Ответь, что понимаешь ты:
В составе войск лирических героев
Как ни воюй, – реальной красоты
Достигнуть можно, лишь страну отстроив!
* * *
Вот стоит и дрожит. Ждет, чего б испугаться.
Если нечего — в страхе, что страху конец.
Замерла. Нет, жива. Продолжает вдвигаться
В середину отары таких же овец.
Видно, мало боязни своих умираний.
Слаще вместе с другими низвергнуться в дрожь.
Очень жаль. Но жалею лишь в случае крайнем.
Иль сказать, что люблю? А зачем эта ложь?
Солнечная рыбка
У зеленой могилы мамы, отлетевшей светлой Пасхой-2001 в небо донецкого Славянска…
Небо, как река, над чередою
Наших дел, безделиц, снов и слов
Уплывает в даль, где за чертою
Удит неизвестный рыболов.
Ни волны, ни шороха, ни плеска.
Лишь однажды в день над суетой
Дергается тоненькая леска
С богоданной рыбкой золотой…
Преклонюсь на славянском пригорке
Поминальной пасхальной порой
На подрост из еловинки горькой,
Не боясь, что пристукнет жарой.
Посижу, чтоб увидеть, как с неба
Вечный звон принимает земля.
А душе дам нектара и хлеба,
И пущу полетать, как шмеля.
Здесь не может она заблудиться.
Не боюсь, что ее не поймут.
Помолюсь, и душа воскрылится,
От сует убегая и смут…
***
И не твоё, и не моё подавно
В колодце лето спит на самом дне.
Ты высыпаешь яблоки и плавно
Идёшь по саду дымному ко мне.
Идёшь, идёшь, пустым дразня подолом,
И разум – нет! – кричит на это вдруг,
Смущён прощальным дансинг-произволом
Стрижей, простор кромсающих вокруг.
Морщинка, что ли, врезалась в межбровье?
Молчи – иль нет, скажи – не глубока…
Исходят падалицы мёртвой кровью:
До черноты изранены бока.
И ветви рук обуглены по плечи…
Не трепещи: не больно обману.
Скажу, солгу – что помню вечно вечер,
Костёр и дым, окутавший луну.
Что вожделенным взлётом в поднебесье
Мы искупили яблочную смерть…
Скажу, солгу – мол, снова будем вместе:
Ты, я и сад, – без памяти гореть!
Ведущая
То ль в познавательном дурмане,
То ль странно сердце веселя,
Всегда в неезженое манит
Людей рисковых – колея.
И струны-ниточки стальные,
И многорядные шоссе,
И стежки-связки остальные
До адюльтерных по росе.
Из всех дорог родного края
Любил железные всегда.
Моя профессия такая –
Водить по рельсам поезда.
Сижу в сиянье циферблатов,
Властитель многих тысяч тонн.
Мой тепловоз китом зубатым
Глотает каждый перегон.
Навстречу, сдерживая норов,
Несется рельсовый ручей,
Разгорячен у светофоров
Цветными плетками лучей.
И днем и ночью – дрожь машины,
Контроллер чуткий под рукой,
И я с помощником в кабине
Делю привычный непокой.
И не скажу точней и проще, –
Люблю в меня летящий мир:
И неотрывный шпальный почерк,
И поездов ночных пунктир.
Тифон трубит – и сталь по стали
Гоню посыл куда-нибудь
За край Земли, где ланью в дали
Дрожит опять дорога-путь!
И петь хочу – и радость рейсов,
Когда в движенье – жизнь моя,
И суть пути – прямые рельсы,
А не зигзаги бытия!
Среди голов, зело раскудренных,
Повесив сонную свою,
В электропоезде заутреню,
Привычно тесную стою.
Несемся мы с точильной скоростью,
По моргновениям, не вдруг,
Роняя сна и яви прорости
Из размыкающихся рук.
В бреду колесного икания
Astron мерещится и дом,
Где астроном не я, – фантом.
Где в двух парсеках привыкания
Все промережено крестом –
Звезда мечтает… о пустом.
* * *
Жизнь моя – до чего одинокая женщина,
Как испуганно ищешь себя, до конца,
По ночам – как во мне –
Кружишь в башне бревенчатой,
Между век – на рассвете –
Сбегая с крыльца.
Так и льнешь, умоляя о новых исканиях,
Умолчаниях жадных, сведениях рук.
Что могу? Разве вправе
Простыми руками я
Прикасаться к чему-то
Святому округ?
Я бы выдал тебя за Такого Таковича
И повез, разодетую, в мир молодой,
Только жаль: не разъять нас,
Притиснутых горечью,
Не разлить нас, негреющих,
Пришлой водой.
Да, никто по ночам так не будит объятьями,
Как умеешь лишь ты, моя верная жизнь.
А испуг можно вылить,
Отвесть и заклятьями.
А в душе, если хочешь
Кружиться, – кружись!
Кредо рифмоеда
Это ль их вина,
Что с годами лирики
Перешли в сатирики?
Уксус из вина!
Хорош судьбу оплакивать, поэт!
Довольствуйся лишь тем, что комп исправен.
В гробу видали, кто такой Державин,
Открыв и ИнтерДа, и ИнтерНет,
Все будет хорошо, пока мы вместе:
Кто признан гением и кто безвестен,
Как аффтар, мылящий: "Медвед превед!"
Жги, не насилуя, любой глагол!
Сердца согрей, приязни преисполнен!
Забудь себя, но будь людьми запомнен,
Как лучший их наградам дырокол!
1.
Вскочил в электричку! Сам черт мне не брат!
Спешу в Путинбург-Петроград-Ленинград.
С попутной волной залетел в середину,
Свернули мне шею, сгорбатили спину,
В затылок уткнули такущий рюкзак,
Что прямо взглянуть невозможно никак,
Но все-таки едем! И этому рад.
Но на уши вешают этакий мат –
Ни клавой воткнуть, ни пером наломать –
И про гениталии, и про перемать, –
Что сходу трамбуется стебом вагон –
Ни сесть и ни встать, чтобы выскочить вон...
2.
Иной размер стихов зову на помощь,
Чтоб выразить возникший интерес...
Я понял, что испытывает овощ,
Который помещается под пресс.
Но оказался в женском окруженье
И ощутил в себе подъем – ого!
Ваще – такой накат воображенья,
Что череп чуть не лопнул от него!
Восторг и пламя, и мороз по коже,
Что тет-а-тет бывает не всегда!
Пусть будет теснота – друг молодежи!
Да здравствуют электропоезда!
3.
Вновь электричка. Толчея.
Устало-резкое качанье.
Внецицеронная ничья
Между молчаньем и мычаньем.
Типичный пиковый часок.
И за спиной дух чуждой плоти
Нос раздражает, а висок
Стучит легендою о Лоте.
Но вот воздушная рука
К моей на поручне прижалась.
Что хуже: запах чеснока
Или духов дешевых? Шалость
Сравнений будоражит ум,
И тот, морщинясь в полудреме,
Рифмует что-то наобум
О дочерях, жене и доме.
* * *
Как дорога петляет! Подъемы вблизи незаметны,
И уклоны малы, только шпалы – быстрей и быстрей!
И над рельсами мчатся, свиваясь в прыжках несусветных,
Перегонные тени, лучи поездных фонарей...
Да и мы – все спешим,
То ее возлюбя, то ругая,
Сатанея от света,
Карабкаясь кротко из тьмы,
А оглянемся – стоп! –
Чья дорога? – не наша, другая!
Но кого убедишь,
Что по ней отмелькали не мы?
Эрнест Александрович Стефанович (26.03.33) родился на Минщине, в Борисове. Детство и юность прошли на берегах Иртыша, в Омске. Работал в Украине на Донецкой железной дороге. Служил в Белоруссии. Окончил Ростовский институт инженеров железнодорожного транспорта и Вильнюсский университет.
Автор тринадцати литературно-художественных книг. Литературная запись Ноосферной этико-экологической Конституции человечества (2007).
Публиковался в семи коллективных сборниках, в литературных журналах Москвы, Ленинграда, Вильнюса, Калининграда, Нью-Йорка...
Член Союза писателей России.
Член Координационной коллегии (Правления) Ноосферной духовно-экологической Ассамблеи мира.
Представляя читателям, друзья и коллеги напоминают его литературные достижения:
Знак "Золотое перо Руси" (2005).
Дипломы Государственной Думы РФ и Княжеского совета всея Руси (2006).
Победитель Первого международного литературно-педагогического конкурса "Добрая лира" (Санкт-Петербург, 2007).
Лауреат Международного конкурса "Однословный многорифм" (в проекте "Золотое перо Руси", 2007).
Медали имени Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого (Российский наградной комитет, 2007, 2008).
